Любопытно, что примерно в это время знаменитый финский архитектор Алвар Аалто утверждал: Совершенно ясно, что тот рационализм, который складывался как метод на протяжении последних десяти лет, обнаруживает свои недостатки во многих отношениях, чаще всего именно в связи с понятием гуманизм по-видимому, это обстоятельство и явилось основ, ной причиной закономерного кризиса новаторских течений советской архитектуры в 1930-х годах.

И вот на смену конструктивизму и рационализму пришли неотрадиционалистские течения, основанные на широком использовании архитектурного наследия прошлого (античности и нового времени, порой с приправами национальной экзотики). Наиболее влиятельными из них были неоренессансная школа И. В. Жолтовского, неоклассицизм И. А. Фомина, и неоармянский стиль А. О. Таманяна.

Иван Владиславович Жолтовский (1867—1959 гг.), безусловно, яркое явление в русской и советской архитектуре первой половины XX столетия. Показательно мнение о зодчем его творческого антипода К. С. Мельникова, считавшего, что без Жолтовского не было бы многих мастеров 1920-х годов, что именно Жолтовский привил им любовь к настоящей архитектуре, что в дореволюционные годы он по сравнению со стилизаторами и эклектиками воспринимался как новатор потому, что раскрывал Ренессанс так блестяще, что можно было уже не ездить в Италию. Мельникову вторил А. К. Буров: Все, хоть что-нибудь понимающие в архитектуре, в огромной степени обязаны этим Ивану Владиславовичу, и тем больше, чем лучше они умеют работать.

И. В. Жолтовский был искренне убежден в непреходящей ценности и универсальности архитектуры Древней Греции классического периода ее развития.