Сейчас это кажется необъяснимым. Кажется, что, напуганные прошлыми индивидуалистическими ошибками, архитекторы не видели какого-либо просвета в "безысходном" машинном строительстве. Даже в высших архитектурных учебных заведениях перестали учить делать что-либо, кроме вариантов известных типовых проектов. Были напрочь забыты слова крупнейшего нашего мастера, И. В. Жолтовского: „... если Вы научите студента шить фрак, то мешок он как-нибудь сошьет, а если Вы будете его учить шить мешки, то фрака ему не сшить..."

Реакция на безудержный размах декоративизма прошедших 1940 - начала 1950-х годов привела к очередному, диаметрально противоположному отклонению искусства градостроительства и архитектуры. Между прочим, при этом все время говорилось, что красота не должна пострадать, так как, дескать, создается она не украшениями, а отличными пропорциями и удобством. А это остается в руках зодчих. Но зодчие сами же выпустили их из рук. Идея типового элемента (жилого дома) автоматически перешла в идею типового комплекса, типовой планировки квартала, улицы, целого района. Хотя никаких объективных предпосылок к тому не было. Что мы сами и увидели всего через несколько лет.

В итоге понимание архитекторами этого радикального и принципиального изменения ограничилось лишь упрощенным способом построения архитектуры. Теоретически и практически это привело к примитивизации отношения всего общества к зодчеству, привело к тому, что сами архитекторы и градостроители конца 60-х годов как бы "успокоились" в своих поисках, которыми были насыщены прежние периоды развития советской архитектуры, и посчитали, что зодчество, приобретшее черты самого низкого уровня художественных требований, достигло наконец своего "потолка", что всем все уже ясно и так именно и следует продолжать неспешное выполнение планов проектирования.