В произведениях японских архитекторов при всей индивидуальности почерка каждого мастера можно отметить определенное единство композиционных приемов и средств, как планировочных, так и художественных. Так, например, почти все зодчие преувеличивают толщину перекрытий, делают сильные выпуски ригелей и балок даже тогда, когда это явно не диктуется конструктивными требованиями (характерные примеры - общественное здание в Огохи, архит. Тоширо Ямасита, музей в Шимаи, архит. Кийонори Кикутаке и др.). В планировке зданий принятый модуль и соотношения помещений диктуются как размерами татами и шойи (в жилых зданиях), так и стоечно-балочной системой, определяющей ритм и масштаб членений и фасадных плоскостей и плана здания.

Полноценным национальным приемом японской архитектуры является использование и обыгрывание природных условий. Зодчий в Японии является в известной мере садовником. Деревья и кустарники сажают так, как возводят здания,- считаясь с пейзажем, небом, водой.

Когда Кендзо Танге не только сохраняет неровности почвы, но и вводит в окружение здания в Кагайя крупные камни, будто бы нечаянно брошенные в бассейны, он очень тонко учитывает эффект контраста ровных линий здания с изломами глыб, с отмостками откосов, с булыжным замощением дворов, он учитывает цветовую гамму, определяемую гранями камней или колоритом мха на них.