Почему проблема национального и интернационального в архитектуре продолжает оставаться одной из самых острых проблем теории и практики как советской, так и зарубежной архитектуры?

В самом деле, казалось бы, о каких национальных особенностях может идти речь, когда в Советском Союзе построено около двух тысяч заводов железобетонных конструкций, около четырехсот заводов крупнопанельных изделий с примерно одинаковым ассортиментом продукции, 285 домостроительных комбинатов мощностью 15,5 млн. кв м жилья в год, когда жилые дома и большинство культурно-массовых и общественных сооружений строятся по ограниченной номенклатуре проектов, когда строительная техника победно шагает через все границы, создавая одни и те же возможности на юге и севере, востоке и западе Страны Советов?

Однако именно сейчас настоятельно необходимо внести ясность в этот вопрос, так как существуют две как будто взаимоисключающие точки зрения.

Первая: в нынешних условиях говорить о национальных особенностях уже нечего, они стираются настолько быстрыми темпами, что практически в архитектуре их уже почти нет, и архитектура уже интернациональна. Вторая: развитие национальных культур предполагает расцвет национальной архитектуры, потому не может быть и речи о стирании ее особенностей.