Одномоментно реализованные градостроительные замыслы — редкость. Гораздо чаще мы встречаем многослойные городские структуры, вклад в которые каждого из поколений по-своему ценен. Сумма человеческих талантов более или менее постоянна. Кто возьмется судить об абсолютной объективной правоте или неправоте целого поколения? На какие слои архитектурного наследия следует опираться при реконструкции тех или иных фрагментов структуры? Где граница между формированием городской среды и ее деградацией? Как, к примеру, сопоставить роль ампира и модерна в московской застройке? Как вести себя живому архитектору-практику, персонально отвечающему за всю мировую архитектуру перед своим потребителем, который знает только его постройку и не знает проблем и противоречий в его цехе? Можно ли сформулировать какие-либо общие объективные требования к новым зданиям, проектируемым и строящимся в старых городах, — или они каждый раз являются функцией конкретной ситуации? При каких условиях возможно выборочное строительство в исторической среде, в особенности при отсутствии утвержденных комплексных проектов зоны, района или квартала в целом? Какова допустимая мера вмешательства архитектора в структуру и образ городского ансамбля? В чем органическая связь новой застройки с архитектурными особенностями сложившейся среды? Всегда ли требуется безусловное подчинение модулю, ритму, стилистике старой застройки — или возможны какие-то иные неформальные критерии композиционного единства? Существуют ли методические и организационные особенности проектирования, определяемые спецификой работы в сложившейся среде? И наконец, как говорить обо всем этом: набором ли формализованных понятий, которые, хотя и жестки, но объективно точны и не допускают разночтений, или обыденным, вербальным языком, который, хотя кустарей и не строг, но способен ощупать непознанную сырую реальность?