Алвар Аалто считал, что нависшую над современным человеком угрозу нервных перегрузок и психологических стрессов можно предотвратить путем перемен жизненной обстановки. А для этого непосредственное окружение человека должно быть сконструировано таким образом, чтобы в нем изначально была заложена способность к постоянному изменению. Исторический прецедент—японская культура, которая, по словам Аалто, привила людям виртуозное умение изменять среду и создавать новые комбинации едва ли не ежедневно.

Провозглашенные Ле Корбюзье на заре функционализма принципы гибкого плана и свободного фасада, казалось бы, обеспечивали возможность таких изменений: конструктивный остов зданий в виде каркаса позволял не только трансформировать планировку путем перемещения внутренних перегородок, но теоретически, в случае необходимости, заменять навесные стеновые конструкции фасадов. Однако практически в широких масштабах такие возможности не были реализованы. Более того, в рамках господствующего архитектурного стиля свободные фасады только усугубили однообразие и бездуховность машинной цивилизации.

Впрочем, есть и другой путь решения проблемы, также подсказанный традиционной японской культурой,— многократное эстетическое переосмысливание физически неизменных явлений.

Всего из трех строк состоит Хоку средневекового японского поэта Басе:

Но толкование трехстишья занимает множество томов. Такое богатство подтекста с почти безграничными версиями прочтения достигнуто путем насыщения конкретного образа ассоциативно-интуитивным содержанием в результате сотворчества поэта и читателей, в равной степени чуждых рационалистической одноплановости.