Но хотя без фундамента нельзя возвести здания, обратной зависимости не существует — фундамент может остаться и без надстройки. Примеры тому — М. Г. Старченко и Е. П. Ферсанов, в разное время и по разным причинам ушедшие из архитектуры. И хотя в обоих случаях были заложены новые фундаменты и стали возводиться новые здания, но замки архитектурной мечты, несмотря на добротные и надежные основания, так и остались незавершенными.

По-видимому, в любом случае нельзя забывать, что диалектика творчества предполагает возможность, а подчас и необходимость самоопровержений с учетом выдвинутых жизнью аргументов. Тем более, что архитектура, как правило,— вынужденный компромисс между желаемым и возможным и, следовательно, к творческому бесплодию приводит не только плодовитость, порожденная лакейским чего изволите, но порой и бескомпромиссная непреклонность. Строго говоря, то и другое — разные формы профессионального самоубийства. А самоубийство, как известно, во все времена осуждалось с позиций общепризнанной морали.

Впрочем, жизнь — не умозрительная схема, и однозначные суждения уместны далеко не всегда. Подтверждение тому — творческая биография К. С. Мельникова. Вспоминается рассказ доктора искусствоведения С. О. Хан-Магомедова о том, как зодчий уже на закате жизни поведал ему о своих профессиональных концепциях так, словно не произошло за минувшие десятилетия двух коренных изменений направленности архитектуры. Непонимание коллег, несправедливость оценок критиков — ничто не могло поколебать убежденность Константина Степановича в своей правоте.