Не случайно на конгрессе отмечалось, что во всем мире новые идеи обесцениваются серостью строительства, а архитектура низводится до механического применения испытанных средств массового производства, превращается в штамп, становится безликим продуктом технической деятельности.

Повсюду, в том числе и у нас в Карелии, создалась любопытная ситуация: архитекторы, словно вспомнив пророчество А. К. Бурова и не желая становиться декораторами, заговорили на чужом для них языке голого техницизма, а инженеры, привыкшие противодействовать неумеренному эстетству своих коллег, неожиданно стали и здесь их оппонентами, толкая корабль совместного творчества в тихую гавань конструктивных стереотипов, вместе того чтобы попытаться вывести его на простор поисков принципиально новых инженерных решений.

...Ничто в мире не строится без упорного и плодотворного диалога инженера и архитектора, в котором каждый занимает свое собственное место, выполняя свое дело и обладая своими правами,— утверждал в конце 1950-х годов Ле Корбюзье.—...Совместная работа инженера и архитектора— единственный верный путь современного строительства.

Совершенно очевидно, что для плодотворного диалога необходима общность языка, а отсутствие взаимопонимания между созидателями современной архитектуры препятствует подлинному прогрессу. В этом я неоднократно убеждался в период работы в проектной организации, выслушивая взаимные упреки и обвинения архитекторов и инженеров, совместная деятельность которых нередко принимала форму вынужденного мирного сосуществования на грани войны, но лишь осенью 1971 года мне открылись корни их противоречий благодаря Владимиру Владимировичу Казину — одному из самых интересных людей, каких я когда-либо встречал.