Перенос в уникальную по красоте и величию среду гор фрагментов банальной городской застройки вызвал резкую картину. Во второй половине 60-х годов стали возникать столь же крупные комплексы второго поколения, отразившие многообразные поиски — от имитации силуэтов гор и многократно увеличенных традиционных шале до пластически сложных композиций из повторяющихся элементов. Следующий этап и соответственно поколение горнолыжных комплексов обусловили три обстоятельства: спад в 70-е годы горнолыжного бума, ставшая очевидной конкурентоспособность традиционных методов строительства по сравнению с индустриальными, а главное - выявившаяся экологическая и функциональная неполноценность (немедленно ставшая неполноценностью экономической из-за снижения конкурентоспособности) крупных комплексов на 5-10-15 тыс. чел. В качестве оптимального был определен комплекс уже на 500 мест, размещенный в горном селении или рядом с ним, что преследовало цели: оживления приходящих в упадок селений и деградирующих угодий, путем создания здесь рабочих мест; удобства строительства и обслуживания комплекса за счет использования рабочей силы и инфраструктуры; сохранения в экоструктуре гор сложившихся соотношений естественной и искусственной среды; наконец, цель проведения отдыха не в искусственно возникшей среде изолированных комплексов, а в богатых традициями народной культуры селениях, существовавших многие века. Соответственно композиционные и художественно-образные характеристики горнолыжных комплексов третьего поколения близки аналогичным характеристикам горных деревень, идеально, как это всегда бывает в народной архитектуре, согласованных с природным окружением. Описанный процесс в наиболее чистом виде проявился во Франции, в меньшей мере в Италии, Швейцарии, ФРГ, Австрии и Канаде. В США, в силу ряда причин, горнолыжные комплексы всегда отличались небольшими размерами и строились по типу поселка из индивидуальных или сблокированных домов.