Здания оснащались декоративными деталями и орнаментами, причем в национальных республиках в ряде случаев возобладало стремление к использованию не только архаичных деталей, но и древних архитектурных форм; так, в среднеазиатских республиках появились пештаки, стрельчатые арки, купола и другие детали; в закавказских республиках-перспективные порталы и приземистые аркады, многоплановые орнаменты, ковровые узоры и многое другое.

В последующее время все большее внимание обращалось на внешний облик зданий, на его репрезентативность и богатство. Даже такие скромные массовые сооружения, как ясли и детские сады, стали наделяться чертами большой архитектуры. Все меньше внимания уделялось вопросам экономики, целесообразности планировки, рациональных конструкций...

Архитектура, которая, быть может, больше, чем любое другое искусство, создает реальный, живущий, действующий и образный мир, постепенно стала превращаться в оформительство и украшательство, в изображение чуждых прогрессивному ее содержанию форм, заимствованных напрокат у прошлых эпох. Эпигонство стало вытеснять творческие поиски самобытных и современных образов. Возникла опасность девальвации архитектурно-художественных идей и форм.

Вместе с тем при всех отмеченных выше ошибочных тенденциях продолжали развиваться и углубляться многие достижения советской архитектуры, обусловленные ее социальной сущностью и огромными возможностями социалистического строя. Это выражалось в первую очередь в градостроительной основе и плановой комплексности строительства, в широкой реконструкции старых и строительстве новых городов, возведении крупнейших промышленных сооружений и благоустроенных поселков при них, в огромном размахе школьного, больничного, санаторно-курортного, спортивного строительства.