И в теории, и в практике советской архитектуры сложную проблему освоения наследия нередко сводили, в основном, к вопросу о том, какие формы из наследия можно перерабатывать (а по существу - перениллать), а какие нельзя. Мы забывали о диалектической взаимосвязи и взаимообусловленности формы и содержания, искусственно расчленяя их и рассматривая изолированно. Мы забывали ленинское указание о том, что Форма существенна. Сущность формирована. Так или иначе в зависимости и от сущности.... А это означает, что определяющим в этом взаимном единстве понятий является сущность, т. е. содержание.

Следовательно, если приложить это указание к архитектуре, то форма любого сооружения является важным, но все же производным от социалистического содержания. Ни к чему, кроме как к отрыву от действительности и формализму, не могла привести попытка абсолютизировать и обособить национальную форму от содержания, придать ей если не самодовлеющее, то самостоятельное значение.

Здесь стоит более подробно остановиться на вопросе о роли содержания в любом произведении культуры и взаимодействии его с формой.

Содержание и форма - это две различные и, одновременно, связанные воедино стороны явления, которые можно расчленить только для удобства анализа и которые сохраняют неразрывную взаимосвязь и взаимозависимость.