Происхождение различных форм и деталей русской архитектуры - серьезный и сложный вопрос, который не может быть решен походя, мимоходом. Он требует глубокого и подробного рассмотрения с учетом социальных, экономических и культурных условий развития Русского государства, порождавших широкие взаимосвязи и, как следствие, взаимовлияния. И, естественно, что в объяснении этой сложной проблемы не было единства и установившейся, определенной точки зрения.

Во всяком случае известно, что уже в XVII в. было положено начало широким культурным и торговым связям России с Индией. Жили индийские купцы в Москве на специально построенном для восточных купцов постоялом дворе, где они пользовались полной свободой вероисповедания и исполнения своих обрядов. Такие же колонии были в Баку и особенно в Астрахани, где сходились Восток и Запад, Север и Юг. Здесь шла оживленная торговля и обмен культурными ценностями. Логично предположить, что в их числе могли быть и некоторые архитектурные идеи и формы.

Взаимоисключающими высказываниями пестрят страницы архитектурных журналов 80-х годов XIX в. Особо следует остановиться на изысканиях Н. Султанова, много и плодотворно трудившегося над установлением истинного места русского зодчества в развитии мировой архитектуры и убедительно доказывавшего его самобытность и оригинальность.

Например, Султанов говорил, что: ...суздальская архитектура есть не что иное, как русское видоизменение византийской, выразившееся, во-первых, введением новых пропорций, во-вторых, византийскими деталями в западной переработке и, в-третьих, орнаментикою, не чуждою восточного влияния; а так как подобное видоизменение встречается только в определенную эпоху и притом во многих постройках северо-востока тогдашней России, то мы совершенно вправе считать суздальскую архитектуру за первые проблески самобытного русского искусства.