В силу многовековых особенностей русской социальной структуры и государственной надстройки, место искусства в жизни русского человека совершенно особое. Зачастую не имея возможности прямого выхода в народ, наша прогрессивная общественная мысль реализовала себя в литературе, живописи, музыке. Литературные общества пушкинских времен, Товарищество передвижных выставок, Могучая кучка были фактами не только эстетической, но и общественной жизни.

Проспер Мериме сказал однажды в беседе с И. С.Тургеневым: Ваша поэзия ищет прежде всего правды, а красота потом является сама собою; наши поэты, напротив, идут совсем противоположной дорогой: они хлопочут прежде всего об эффекте, остроумии, блеске, и, если ко всему этому им предстанет возможность не оскорблять правдоподобия, так они и это, пожалуй, возьмут в придачу.

Русское искусство — воплощенная народная совесть. За свои произведения художники сидели в казематах Петропавловской крепости или шли по этапу в Сибирь. В архитектуре картина не была столь явной: в камне мысль более опосредована, чем в слове. Тем не менее, каждое значительное архитектурное начинание становилось у нас событием истории и жизненным поступком зодчего. Создателям собора Василия Блаженного были выколоты глаза во избежание возможности повторения их дерзкого чуда. Это — легенда, но есть в ней какое-то жуткое варварское правдоподобие. В Петербурге оказалось возможным в 1804 году сломать свежевыстроенную Биржу Кваренги и выполнить ее заново по проекту Томона.