Возвращаясь к двум аспектам городской экологии, отметим, что внешний касается каждого города, потому что ни один город не может избежать активного взаимодействия с природой. С внутренним аспектом дело обстоит сложнее. Далеко не всякая сложившаяся среда является самостоятельной ценностью. Такое право дает ей только органическая аутентичность, генетически зафиксированная в каждом квартале и здании. Только в этом случае городская среда может рассматриваться как закономерное звено ноосферы.

Пространственная форма в природе - след породившего ее временного процесса.

Экстенсивные усилия пчел-соседей, стремящихся к строительству максимально вместительных ячеек, естественно рождают шестиугольное сечение сот.

Формы кувшинов, пиал и амфор рождены соприкосновением руки с вращающимся куском глины на гончарном круге.

Город как пространственное образование фиксирует процесс расселения. Его конкретная форма - след встречи этого процесса с реальностью места, занятого им на земле. В плане города всегда запечатлена степень активности этого процесса.

Вспомним Ле Корбюзье:

Человек идет прямо, потому что у него есть цель. Он знает, куда он идет.

Осел идет зигзагами, взбалмошный и рассеянный. Идет зигзагами, чтобы обойти камни, уклоны, чтобы найти тень; он затрудняет себя как можно меньше.

У человека разум управляет чувством; он обуздывает свои чувства и инстинкты во имя своей цели.

Осел ни о чем не думает: ему бы только не беспокоиться.

Осел избороздил все города континента, а также, к несчастью, и Париж.