Иной генезис у архитектуры псковских церквей. Определяющим был суровый военный образ жизни города. Богатый купеческий Новгород принимал чужеземные корабли, шедшие из варяг в греки, индийские, варяжские и веденецкие гости соблазняли Садко, а Псков, как сторожевой форпост, прикрывал собой с запада его процветание. Он трудился молча, и от врагов прежде всего доставалось ему. Служебным долгом города воспитанные в рыцарском духе, псковичи дорожили своей независимостью.

Кланяемся тебе, князь, — говорит одна из грамот, — и новгородцам, но мы на войну не пойдем, мы с рижаны мир учинили, в этом нам нет порока, все бо мы верные и неверные человеки от единого Адама дети... Вы же нас много обидели... вы, токмо начав войну и получа добычу, отходите, а мы всегда остаемся с ними во вражде.

Независимы были и концы города, каждый со своим вечем. Церкви были центрами их общественной жизни - не только духовной, но и мирской. Псковичи были бедны. Что они могли? Выстроить простейший кубический объем, накрыть его восьмискатной кровлей и поставить сверху главку, крытую щепой. Кончанских церквей у Пскова много. Они невелики и похожи друг на друга. Но это естественное сходство подобно сходству людей: все мы примерно одинакового роста, у всех по две руки и по одной голове. Но и не похожи они тоже как люди. По мере надобности каждая церковь обрастала своими крыльцами и приделами с самостоятельными кровлями. Здесь хранились боеприпасы для обороны, устраивались продовольственные кладовые, лавки и даже кабаки. Порой церкви причудливо срастались по двое. Удивительно многообразны звонницы, среди которых, кажется, нет повторяющихся. Декор прост: пояс из поребрика, рукотворно вылепленные порталы окон, да фигурно отесанные свесы кровельных досок... Следование необходимости родило самый высокий вид красоты.