Архитектурной всеядности постмодернистов, обусловленной распространением плюрализма, А. С. Косинский противопоставил тщательный отбор источников вдохновения по принципу их совместимости с собственной творческой позицией. Любопытно, что сам А. С. Косинский весьма скептически относился к постмодернистам. В одном из своих писем он писал: Постмодернисты мне кажутся столь же узкими (только в другом плане) и столь же неинтересными, как и рационалисты. А постмодерн в целом — лишь формозаимствование, новая разновидность эклектики — не является творчеством первоначальным. Суть его сводится не к созданию формы, а к комбинаторике и деформации давно известных форм довольно узкого временного отрезка. И хотя такая комбинаторика дает пищу для творческих размышлений, однако она далека от истинного творчества. Сегодня очевидно, что постмодерн идет по пути использования верхнего слоя архитектурного наследия, не затрагивая глубинных корней формообразования.

И все же, думается, иллюстративный (внешний) традиционализм некоторых направлений постмодернизма и имманентный традиционализм1 А. С. Косинского — близкие по своей причинно-следственной связи, но возникшие в различной социально-культурной среде и потому принципиально отличные друг от друга явления.

Показательно, что такой авторитетный теоретик архитектуры, критик и историк, как итальянец Бруно Дзеви, увидел в постмодернизме альтернативу для тупика, в который зашла современная архитектура, балансирующая между маньеризмом и утопией.

Не является ли и в наших условиях имманентный традиционализм разумной альтернативой функционализму? А если так, то, с учетом направленности всемирной архитектуры, что такое современный традиционализм в целом — очередной водоворот в русле рационалистической архитектуры XX столетия (временная передышка — тайм-аут) или начало формирования новой архитектурной системы, продолжавшей историческую преемственность? А может быть, это всего лишь междуцарствие, предшествующее рождению качественно нового стиля?