В рассматриваемом комплексе нас интересует свободная, но одновременно достаточно жесткая композиционная связь всех крытых и открытых пространств, образующих длинную, весьма разнообразную структуру дворца и всего центра в целом. Следует особо отметить, что эта структура протяженна и вместе компактна.

Так мы ознакомились с наиболее характерными приемами планировки городов, собственно центров городов Греции и Рима. Теперь должно быть более понятно, почему эти и другие такие же примеры оказывались близкими и притягательными по своим композиционным достоинствам для всей Европы и России, конечно, и почему они не могли не произвести (в натуре и даже по чертежам) огромного влияния на зодчих этой части мира. Для нас в этом смысле очень интересны такие зодчие, как Чарлз Камерон и Карл Росси, например, с их ансамблями Царского Села и Петербурга.

И сейчас, делая огромный временной скачок, минуя все множество ступеней истории архитектуры от Рима IV в. до н. э. к советской архитектуре середины XX в. - периода восстановления и реконструкции городов нашей страны, разрушенных фашистами, попробуем разобраться с тем, что мы сами делали в 1940-1950-х годах в области градостроительства. Посмотрим крупнейшие и значительные проекты восстановления и реконструкции наших городов, влияние на которые идеи классики, своеобразно трансформированной, мы с интересом можем наблюдать всего через 10, максимум 15 лет после выдающихся новаторских работ 1930-х годов. Обратим внимание на проекты центров таких городов, как Смоленск (арх. Г. П. Гольц), Сталинград (арх. К. С. Алабян, В. Н. Симбирцев, Н. Х. Поляков, а затем Л. Н. Руднев), далее варианты конкурсных проектов на центры того же Сталинграда и затем Киева (арх. Г. П. Гольц), а также центр Севастополя (арх. Г. Б. и М. Г. Бархины). К сожалению, сохранились далеко не все крайне интересные чертежи этих планировок и даже фотографии.