Советский павильон на Международной выставке декоративного искусства в Париже в 1925 году стал подлинным триумфом нашей архитектуры за рубежом. Глубоко поразил меня Париж своей красотой и жизненной молодостью,— вспоминал Константин Степанович,— но скоро и мы поразили Париж тоже красотой, но суровой, обнаженной в возникшей у нас жизни.

Простота геометрических форм, остекленный деревянный каркас, необычная наружная лестница, перерезавшая по диагонали прямоугольное двухэтажное здание,— все в павильоне было решено смело. Именно о такой архитектуре впоследствии писал К. С. Мельников: Архитектуру не делают, за Архитектурой летают — чудом, без ракет, ввысь без потолка.

Своеобразными страницами творчества многих зодчих являются их собственные дома, дававшие простор для полного самовыражения и потому нередко превращавшиеся в архитектурные автопортреты. Можно без преувеличения сказать, что в такой портретной галерее один из ярчайших образцов — дом К. С. Мельникова в Кривоарбатском переулке в Москве, построенный в 1929 году. Он состоит из двух разновысоких цилиндров, на треть врезанных друг в друга.

В архитектуре этого дома изначально заложен элемент непредсказуемости: сетка шестигранных окон прорезает стены, создавая впечатление, что за ними находится единое нерасчлененное пространство, не имеющее ничего общего с привычным для нас жилищем. Но входишь в дом и оказываешься в небольшой прихожей, из которой ведет наверх неширокая лестница, а узкий коридор подводит к помещениям первого этажа — столовой, кухне, детским комнатам, ванной и подсобным помещениям. Все решено подчеркнуто буднично, словно для того, чтобы разрушить впечатление, возникшее при наружном осмотре дома.